|
( И. Пантелеев об А. Черкасове и его творчестве)
- Иван Иванович, к немалому удивлению я не нашла точной даты рождения одного из популярных писателей ни в одном нашем словаре. Нет о его творчестве ни одной отдельно изданной монографии...
- Да, верно. Очерк о нем можно найти в книге "Литературная Сибирь", вышедшей в Иркутске в 1988 году. Это своеобразная летопись - справочник о сибирских писателях. Но вы ее не купите. Она у нас не продавалась. А так - только статьи, предисловия.
- В том числе и ваши очень интересные воспоминания в книге "Связь времен", вышедшей в нашем Красноярском издательстве. Почти готовая монография, по-моему. Там вы пишете и о том, как вы впервые встретились с писателем Алексеем Черкасовым...
- В 1959 году в марте меня перевели сюда работать из Хакасии директором книжного издательства. Естественно, я начал сразу знакомиться со здешними литературными кругами, все книжки перечитал. А с Черкасовым все никак не удавалось встретиться, хотя я о нем уже слышал.
И вот в июне где-то открывается дверь и заходит высокий красивый человек. Очень красивый он был, большеглазый такой - и женщина вместе с ним ру-мянощекая. Как выяснилось: Черкасов с женой Полиной. А принесли они роман "Хмель". Два экземпляра рукописи чуть ли не по тысяче страниц.
До этого у Черкасова печатались небольшие произведения в журналах, а в 1948 году вышла отдельная книжка в издательстве "Советский писатель", она называлась "В стороне сибирской". В тот же год журнал "Октябрь" напечатал его роман "День начинается на востоке". Этот роман потом жестоко разделал критик Панков в "Правде". Я сейчас не помню деталей, но помню, что это была зубодробительная статья. Я тогда был студентом Литинститута и, помню, был возмущен, принял близко к сердцу, что моего земляка "разделали".
И вот наша первая встреча. Оставил он свою сетку увесистую с романом и ушел. Решил я роман этот прочитать, редакторам не стал давать. И я прочитал его взахлеб, был просто поражен добротным, образным русским языком этой книги. Но -в то же время - и сумбурностью повествования.
Теперь, когда трилогия вышла целиком, я могу сказать: нынешний "Черный тополь" - это и есть первый вариант "Хмеля". Конечно, все это уже до неузнаваемости переработано.
В том первом "однотомном" варианте были большие экскурсы в прошлое. Был один экскурс, где автор уводил читателя аж в 1812 год, и этот кусок составлял около пяти авторских листов. Это были очень яркие страницы, но они композиционно попали не туда. Читатель уже напрочь забывал о современных героях, с которых начиналась книга, увлекшись рассказом об Ефимии, о временах Наполеона...
Но как сказать об этом автору? Меня предупредили, что работать с ним сложно, характер крутой. А я тогда еще только начинал сам писать: одна книжечка вышла малюсенькая, вторая готовилась к изданию. Для меня работа с таким автором была очень интересна и полезна. Но как ему сказать, что возможности не использованы огромные? Можно, конечно, и так напечатать, но это же будет не то...
Черкасов приходит, мы садимся, начинаем разговаривать, и вдруг у меня сама собой вылетает фраза:
- Не могу понять: как такой писатель, как Черкасов, мог столь не по-хозяйски обойтись вот с этим куском про Ефимию...
Он насторожился:
- А что?
- Ну это же целая повесть!
Спора у нас не получилось.
Но чтобы работать над книгой, нужны средства. Мы помогли Черкасову напечатать сначала в "Енисее", а потом отдельной книгой его новую повесть "Лика", дали возможность поработать.
Эту книжку, куда вошла и повесть "Синь-тайга" - первоначально она называлась "Золотоискательница", - тоже я редактировал. А где-то через год уже приходит Черкасов, приносит "Крепость" - то, что и стало началом нынешнего "Хмеля".
Я считаю - это самое лучшее у него. Она сделана была на одном дыхании. Это был тот самый "экскурс в прошлое", он его развил, увеличил более чем вдвое. Это получилась цельная вещь.
В 1963 году работа над романом "Хмель" была закончена. Мы, не подумав, взяли и написали на обложке: том I. Через неделю после выхода книги нас начали заваливать письмами, требовать второй том. А его и не было совсем еще тогда.
- После этого уже книга вышла в Москве?
- Сначала в Новосибирске, а после в Москве, в "Роман-газете'. Все свои книги Черкасов посылал сперва в Москву, и ему их неизменно возвращали. С ними надо было работать. У Черкасова ведь не было специального образования. Он закончил два курса агропедагогического института. Работал агрономом и здесь, в крае, и в Казахстане. Фантазия у него была невероятнейшая и язык великолепный, но композиционно не всегда сразу, как надо, все выстраивалось.
- Так как же со вторым томом?
- Сразу же после выхода первого он начал собирать материал для второго, который должен был называться "Красные и белые". Он работал в архивах вместе с женой, делал выписки, и она тоже. Но работа затянулась.
Я тогда в издательстве какое-то время не работал. И вот вижу, что выходит из печати "Черный тополь"...
- То есть сразу третий том, в обход второго? Тот, что он принес вам в свое время первым, о современности?
- Да, он-то был почти готов, над ним много работать не надо было. А писателю надо было чем-то жить, он тогда уже занимался только литературным трудом. Литературе, как капризной женщине, надо отдаваться целиком, соперничества она не потерпит. Так что <Черный тополь> вышел в свет без меня, я его не редактировал.
Потом Черкасов уехал жить в Симферополь и там продолжал работу над "серединой" - "Красные и белые", которая и стала после называться "Конь рыжий".
Доделал, отправил рукопись в Москву... Москва не напечатала. "Таврия" - Симферопольское издательство - тоже завернула. И рукопись попала к нам. А я уже вернулся в издательство.
Скажу честно, мне эта часть меньше понравилась. По настоянию крымского редактора Черкасов "поработал" там: например, создал образ Селистиньи такой-куда там героиням Дюма... Человек из Крыма - он же нашей сибирской жизни не знает. Ну, короче, написал я свои замечания и отправил рукопись в Симферополь.
Работал Черкасов быстро. Скоро рукопись пришла назад: это было и то, что нужно, и не совсем. Самое милое дело было бы сесть рядом и еще потрудиться. Но он уже болел. Приехала Полина Дмитриевна. Мы работали долго с ней: часов по 15 в день. Есть места, которые она переделывала по семь-восемь раз.
Кончилось тем, что я поехал в Симферополь в командировку на 21 день. Двадцать дней мы работали по 12-14 часов в сутки.
Работал он, как зверь. Скажешь ему "подрисовать", например, характер контрразведчика - он сочиняет про него новую повесть. Совершенно неуемная фантазия.
Вышел "Конь рыжий". После этого - не все знают еще, наверное, Черкасов тайком от врачей прилетал в Красноярск. Мы с ним встречались у меня дома. Это был его последний приезд, зима с 1972-го на 1973 год.
Больше я его живого не видел. 14 апреля 1973 года раздался звонок - Черкасов умер. Я в тот же день сел на самолет и - в Симферополь.
В Крыму жара была. Гроб выставили в вестибюле какого-то магазинчика, книги выставили. Там же его толком никто не знал. Среди книг был "Хмель" на немецком языке, вышла она в ФРГ. Он ее, наверное, и не видел...
Вопросы задавала Татьяна ВЕЛИЧКО.
"Красноярский рабочий", 2 июня 1990 года.
Алексей Тимофеевич Черкасов: Библиографический указатель.- Красноярск, 1990.- 14с.- (Красноярская государственная краевая универсальная научная библиотека)
|
