Становление Енисейской губернии

До революции Сибирь далеко «не была счастлива на своих правителей». Местным воеводам в XVII веке правительство предписывало «делать, всякие дела по своему высмотру и как Бог на душу положит».
Далеки от благоденствия были сибиряки, вступив в XVIII столетие. Первый сибирский губернатор князь Матвей Петрович Гагарин, «хозяин» огромной территории, начиная с Вятского и Пермского краев и до самой Камчатки, был по приказу Петра I в 1721 году повешен «за неслыханное воровство».
Чиноначалие, лихоимство, произвол вот как характеризовали местную сибирскую власть большинство дореволюционных писателей и ученых.
Злоупотребления проявлялись в самых неожиданных формах. Например, енисейский городничий Кукалевскнй запряг в телегу чиновников и прокатился на них по городу только за то, что они осмелились было написать просьбу о его смене.
Сибирский публицист Н.М. Ядринцев писал, что чиновники «окружили себя царскими почестями и пользовались неограниченной властью».
Городские и сельские жители, изнуренные самовластием «сибирских лиходеев и кровопийц», имели единственное средство борьбы — жалобы и доносы. Но проверки тонули в бюрократическом болоте выяснений, уточнений, согласований. Обвиняемые всегда могли все объяснить и во всем оправдаться. Наконец, жалобам окончательно перестали верить, и при Екатерине Второй сибиряков, осмелившихся сказать о положении дел правду, стали называть не иначе как ябедниками.
По данным иркутского историка Ф.А. Кудрявцева, в первые годы девятнадцатого века произвол в Сибири еще больше усилился: «Поборы деньгами и натурой как с отдельных лиц, так н с сельских обществ стали обыденным явлением. Дело дошло до того, что «подарки» взятки чиновникам — включались в расходную часть местных бюджетов».
Жалобы на местных лихоимцев шли в столицу из разных концов Сибири. Часто эти сообщения вывозились тайком —к примеру, в запеченном хлебе. В 1818 году иркутскому мещанину Саломатову удалось аж через Китай пробраться в Петербург (в Сибири все пути для него были перекрыты.) и вручить свое письмо лично царю. При этом он просил Александра Первого любой ценой избавить Сибирь от тиранства генерал-губернатора И. Пестеля. Делу был дан ход. В марте 1819 года новым генерал-губернатором Сибири был назначен Михаил Михайлович Сперанский.

М.М.Сперанский

Очевидцы писали, что по пути его следования из лесов выбегали жители, бросали на дорогу жалобу на свое начальство и снова в страхе убегали хорониться в лес. Когда Сперанским на берегу Кана был арестован исправник Федор Лоскутов, гроза сибирского населения, то жители, не веря своим глазам, падали на колени и со страхом говорили: «Батюшки, да ведь это Лоскутов!» На этого представителя власти было подано 280 жалоб, а стоимость описанного у него имущества доходила до 138 тысяч рублей.
Ревизия Сперанского наделала много шуму в Красноярском округе. Крестьяне Частоостровской волости Василий Кужлев и Михаиле Баталов принесли новому генерал-губернатору жалобу на произвол земского и волостного начальства. Сперанскому рассказали, что 30 человек поселян без всякой основательной причины были признаны бунтовщиками и высланы в лес. Кроме того, местные начальники собирали с крестьян подарки для земских. Кто же отказывался платить эту «дань», того голова и волостной писарь заковывали в цепи. Крестьяне Нахвальской волости Егор Бузунов н Никита Стародумов с товарищами жаловались на бывшего сухобузимского комиссара Ляхова и писаря Смирехина, которые избивали крестьян и требовали денежных подарков. Таким образом Ляхов незаконно присвоил 6 тысяч 127 рублей, Смирехин — 920 рублей.
Автор двухтомника «Жизнь графа Сперанского» М. Корф описывает такой разговор. В Красноярском уезде крестьянин «проболтался перед генерал-губернатором, что у него были готовы просьбы на исправника, но после рассудил, что он еще человек порядочный, что ты можешь определить худшего, потому что где же тебе взять хорошего, а нам от нового за просьбу крепко достанется. Потом, этот уже сыт, другой приедет голодный».
И такое положение было почти во всех сибирских селениях. Сперанский в своих письмах к дочери из Сибири местным лихоимцам дал такую характеристику: «За злоупотребления тобольских чиновников следовало всех оштрафовать, томских — отдать под суд, а красноярских — повесить».
Столичный реформатор видел, что здесь, в Сибири, у людей те же пороки, те же добродетели, те же глупости, «то же терпение в бедных и своекорыстие в богатых».
Итоги его ревизии мало кого удивили в столице. Генерал-губернатор Восточной Сибири Иван Пестель - отец будущего декабриста И.И. Пестеля — от должности был отстранен, а иркутский губернатор Н. Трескин был предан суду. Всего от ревизии «пострадало» до 700 чиновников, они были сняты с должностей, а 48 человек за особо тяжкие преступления были преданы суду.
В эти годы мудрый государственный муж мучительно искал ответы на вопросы: как сделать жизнь в Сибири более справедливой н человечной? И, кажется, ответов на них найти нс мог. В этом убеждаешься, читая его размышления, в которых Сперанский откровенно пишет: «Какою волшебною силою человек, заброшенный в Сибирь, может ниспровергнуть целую жизненную систему связей твердых, обдуманных и привычкою скрепленных?.. Как могу я управлять без моральной власти? Скажут — законами, как будто существуют законы в Сибири, всегда управляемой самовластием, и как будто законы могут исполняться без исполнителей. Страх наказания есть дело внезапности, род очарования. Надобно знать ему меру, чтобы им пользоваться...»
Свои действия в Сибири Михаил Михаилович всегда оценивал практически. Он понимал, что его жесткие меры могли лишь остановить, но не истребить злоупотребления местных властей. «Ибо, — как писал Сперанский, — порядок управления, краю сему несвойственный, остается тот же, исправлять его я нс могу, люди остаются те же, переменить их некем».
Выход из этого тупика был один — срочное проведение административных реформ. Граф считал, что в преобразованиях должно участвовать как можно больше населения, которое было бы лично заинтересовано в создании честной, порядочной власти. Работая над проектом реформ, составители их старались, чтобы местное управление было основано на принципах выборности, гласности, коллегиальности. Но первые редакции проектов Петербургом были отвергнуты. Вскоре основу сибирских преобразований Сперанского составил документ под названием «Учреждение для управления сибирских губерний» (Иркутск, 1822). В этом утвержденном проекте от первоначальных планов преобразователей мало что сохранилось. Он включал ряд регламентирующих положений, разьяснений и уставов. В отделе редких книг Красноярской краевой библиотеки им. В.И. Ленина это уникальное издание полностью сохранилось. Согласно этому документу Сибирь разделилась на Западную и Восточную, во главе которой стоял Сибирский комитет.
Главное управление Восточной Сибири включало Иркутскую, Енисейскую губернии и Якутскую область. Наверху пирамиды власти находилось Главное управление Восточной Сибири (в Иркутске), которое возглавлял генерал-губернатор. Ему подчинялось губернское правление, которому, в свою очередь, - городские и сельские административные органы. Каждая ступень власти знала свои возможности и пределы, которые определялись специальными наказами.
У реформ Сперанского было много противников среди сибирского чиновничества. Наиболее ярым считался сибирский путешественник М.М. Геденштром. Он писал, что реформы Сперанского оторваны от жизни. Реформатор предполагает, что народ «образован, благочестив, покорен, прилежен и деятелен», а управляющие им чиновники «бескорыстны, умны и деловы». Но где взять в Сибири и такой народ, и таких чиновников? — не раз задавал вопрос М. Геденштром. Он считал, что Сперанский зря отменил телесное наказание: сибиряк после этого стал менее трезв и менее прилежен к труду. С первыми шагами реформы народ обеднел и беднеет еще более, потому что образования нет ни у одного сословия. Население дойдет до нищеты, прежде чем получит образование. Уже и теперь дня не проходит без воровства и убийства; житье в Сибири хорошо только откупщикам да чиновникам.
Сперанский приехал восстановить законы и с ними навлек гибель на Сибирь, потому что чиновники исполняли законы ради своей наживы и прихоти. Геденштром для уничтожения взяточничества в Сибири предлагал ввести даже виселицы для чиновников.

А.П.Степанов

Благодаря реформам Сперанского образовалась самостоятельная новая губерния Енисейская. Указ о ее выделении из Томской губернии был подписан Александром Первым и окончательно утвержден Сенатом. Открыта же Енисейская губерния, по сведениям историка Вагина, была 12 декабря 1822 года генерал-губернатором Восточной Сибири А.С. Лавинским. Уездными городами были утверждены Ачинск, Минусинск и Канск. Город Туруханск был упразднен, а его жители освобождены от рекрутской повинности. Восточная часть территории Енисейского уезда почти полностью переходила в Енисейскую губернию. С 1823 года началось самое трудное - раздел границ между Томской и Иркутской губерниями.
Столицей губернии был выбран Красноярск. Поскольку «местность его более подходила, против положения других городов к заключению в нем Губернского правления». В одночасье захудалый уездный городишко, больше похожий на деревню, вдруг стал именоваться губернским со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
Город стоял перед множеством проблем. Разрешить их мог только думающий, энергичный администратор. Попав в губернаторское кресло усилиями правителя делами Сибирского комитета будущего декабриста Г.С. Батенькова и по протекции князя Кочубея и графа Милорадовича, первый енисейский гражданский губернатор сорокалетний Александр Петрович Степанов (1781-1837) сумел оправдать надежды своих покровителей.