|
Время пребывания в Красноярске: январь-февраль 1735 года. 19 августа 1739 года - 7 февраля 1740 года. Октябрь 1740 года - апрель 1741 года.
..."Мы торопились, чтобы еще днем приехать в город, и через деревни Березовка и Лодейка вечером около 5 часов счастливо прибыли в Красноярск".
"Жители города большей частью служивые, так как при закладке его имели целью обезопасить эти места от нападений киргизских татар и как в то время, так и до сих пор, заботились лишь о том, чтобы эту безопасность сделать достаточно прочной. Поэтому до недавних пор это было место, куда не каждый отваживался ехать, а ехали лишь по принуждению. Вокруг простираются степи, и они были до этого очень подвержены набегам киргизских казаков (воинов).
Теперь уже в течение ряда лет существует полная безопасность, так как киргизские казаки все перебрались в калмыцкие степи. Так здешние служивые получили возможность безо всякой опасности наладить связь со всей этой местностью"...
"Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью весьма зажиточно. Их богатство составляют лошади и крупный рогатый скот... В любую погоду, холодную и теплую, все равно они выпускают скот в степь пастись. Так как зимой на полях снег бывает редко, и скот выкапывает из земли столько корней и засохшей травы, что не подыхает с голоду... Я не могу, правда, сказать, что здешние животные так же хороши, как в других местах. Одна лошадь в России может тащить больше, чем здесь три, а одна русская корова дает больше молока, чем двадцать здешних. С большим трудом мы могли добыть ежедневно столько молока, сколько нам нужно на завтрак к чаю".
"Здесь сеют зерно, и земля настолько плодородна, что ее лишь сверху слегка обрабатывают и в течение 5-6 лет засевают, не удобряя ее. Если зерно уже больше не растет на ней, то вокруг достаточно заброшенной земли, на которой сеют вновь".
"В таких обстоятельствах здесь повсюду процветает безделье и высшая степень пьянства". "Служивые живут со своим воеводой настолько по-панибратски, что не стесняются будучи у него в гостях напиться до одури, орать и скандалить. Самогон пьют не из маленьких чашечек, а из больших кружек. И тот, кто в гостях наиболее напился до скотского состояния, на другой день заявляется с подарками".
"Красноярск до недавнего времени был местом, где можно было достать достаточное количество древностей... Из серебряных сосудов я видел у здешнего воеводы вид подноса и горшочек, оба предмета позолочены. Примечательным было то, что на подносе можно было увидеть фигуры чеканной работы, похожие на то, как изображают птицу грифа. Из меди находим тарелки, молоточки различной работы, украшения для конской сбруи и т. д. Нередко можно найти также вид колокольной бронзы и поддельное китайское серебро.
Из поддельного серебра встречаются различные сосуды, покупая которые многие были обмануты, узнав об этом позже. До сих пор мы не нашли малейших признаков железа, хотя железная руда здесь в изобилии. Здешние татары заявляют, что охота на соболя теперь менее удачна, чем раньше. Местные жители подтверждают это и рассказывают, что если раньше кто-нибудь заявлялся к татарам с железным котлом, то они наполняли котел соболями доверху в обмен на котел. Теперь же этот обычай отошел..."
"У этих людей (речь о подгородных качинцах- ред.) нет никакой религии, однако они верят, что бог есть: и так как у них с русскими тесные связи, то временами они ставят свечи в русских церквях, чтобы показать тем самым свое доверие к русскому богу. Однако в быту они обращаются также к своим духам и кажется, что они еще очень далеки от восприятия христианской религии. Когда с ними об этом говоришь, то они приводят следующие возражения: 1. Что их предки без христианской религии очень хорошо жили; 2. Что христианская религия очень ограничена - нельзя есть конину, а в праздники они связаны тем, что надо есть то, что они и не знают, где взять. Но кроме того, что они говорят без боязни, что русский образ жизни кажется очень несчастным. Так, если у себя в юрте они хотят пожелать кому-то что-то очень плохое, то используют очень ходовое среди них выражение: "Чтоб ты жил как русский!"
"С 9-го числа этого месяца (января 1735 года) с начала масленой недели начинаются здешние празднества. Все, что соответствующий год мог предложить крепкого, выпивалось, и мужчины и женщины веселились как следует. Мужчины развлекались верховой ездой, женщины пешком гуляли по улицам, а ночью обычно слышалась музыка, состоящая из беспутных криков. Дети катались с горок на шкурах. С приближением конца этой недели все эти празднества и веселье нарастали. Нередко в последние дни можно было видеть толпу пьяных всадников, человек тридцать, иногда с ними были подростки. Я тоже очень хотел участвовать в одном из таких празднеств. Воевода Семен Баклановский предоставил мне такую возможность, и я вместе с воеводой отправился в деревню Торгашина, расположенную в 5 верстах от города, куда воевода был приглашен здешним винным откупщиком Кузьмой Коневским.
Мы выехали большой кавалькадой. Рядом с нашими санями более 16-ти всадников, вооруженных колчанами, луками и стрелами. Во время поездки они упражнялись в стрельбе из лука. В землю пускали стрелу, а затем все старались на полном скаку попасть в нее другой стрелой и перебить ее пополам. Очень часто это удавалось и победитель получал небольшой приз. Мы переехали небольшую речонку, которая берет начало недалеко в небольших горах и зимой никогда не замерзает. Недалеко от устья друг за другом стоят 10 небольших мельниц для размола зерна, которые приводит в движение речка, но вскоре после этого она теряется в земле. Когда мы прибыли в деревню и расположились в комнате, то друг за другом стали заходить крестьяне, и каждый клал на стол что-то завернутое в бумагу, сперва перед воеводой, затем перед его женой. Некоторые давали и сыну что-то. В моем присутствии воевода развернул несколько бумажек, и в каждой было завернуто 10 копеек. Его супруге всегда давали половину. Теперь я понял, почему воевода в течение всей масленицы вместе с супругой ездил в гости по соседним деревням: он собирал привычные подарки.
Вечером служивые устроили праздничную стрельбу. На поле построили две стены из снега, связанные сверху поперечиной также из снега. Это строение должно было представлять собою крепость, вокруг которой стояли служивые с очень длинными палками, а другие служивые верхом должны были эту крепость взять.
Невозможно описать, в какой суматохе все это происходило. Крепость никогда не атаковало более 2-3 всадников, а чаще всего лишь один. Бешеным галопом мчался всадник к крепости, но его встречали ударами, сбивали с лошади и крепко отделывали. Всадники пришли в ярость от того, что не могли взять крепость, и хотели пустить в ход против защитников ее стрелы, но воевода не разрешил это сделать, и крепость осталась в руках ее первых владельцев.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин. Пластинчатые латы, по словам служивых, носить гораздо легче, чем кольчатые.
После описанной выше праздничной борьбы мы поехали домой, и служивые снова упражнялись в стрельбе из лука".
|
